class="p1">— Никак еще дышит, только в беспамятстве, — гетман крепкими пальцами сбросил арканы с руки и головы, и тут же скинул с плеч собственный кунтуш. Посмотрел на Кантемира и правильно понял взгляд господаря, тут же заговорил, обращаясь к свитским:

— Закутайте его в теплую одежду — влейте в рот ракии или цуйки, — опыта Некулче было не занимать. Он прекрасно знал, что делать с замерзшим в воде человеком. И воины тут же принялись выполнять приказ гетмана, снимая со спасенного человека его удивительную одежду.

Кантемир всмотрелся в смертельно бледное лицо недавнего утопленника — молодой еще, и тридцати лет от роду нет, крепкий и плечистый, с русыми волосами, что превратились в ледяные сосульки только. Дмитрий Константинович повел плечом, выпрямился в седле, негромко распорядился, слегка дернув поводья:

— Привяжите к лошади, скачем в селение — ночь близка!

***

Янычары — гвардия турецких султанов. Набирались «кровавым налогом» из христианских земель — мальчиков обращали в мусульман, воспитывали и обучали в казармах с детства.

Глава 2

— Ранен служивый трижды, ваша светлость, в руку, плечо и бедро. Но две раны старые, а вот одна новая, мыслю, несколько часов тому назад получил дырку в бедро, будто длинным гвоздем ткнули, или италийским стилетом, настолько маленькая. Вот только пуля это, не сталь, нет никаких сомнений. Видно такое сразу, а глаз у меня набит, повидал многое в жизни, так что отличу одно от другого. Мазь с повязкой наложил, бог даст — выживет. Он ведь лет на десять младше меня будет, и крепкий телом!

Гетман покачал головой, но в его словах можно было не сомневаться — он еще батюшке Дмитрия служил, господарю Константину Федоровичу, единственному правителю Молдовы, что властвовал до самой своей смерти восемь лет, и умер в преклонном возрасте, «разменяв» девятый десяток прожитых годов. Единственный такой в своем роде князь, что умер в собственной постели, не потеряв при этом престола. За ним дважды правил старший брат Дмитрия Антиох — первый раз почти пять лет, а второй два с половиной года. И любим народом как справедливый правитель, так что поддержит его в начинаниях, а это многого стоит.

И вот теперь и он сам на отцовском престоле — пока три недели — как в прошлый раз. Однако сейчас, пришли султан повеление снова отдать власть, Дмитрий Константинович отказался бы его выполнить. Впрочем, визирь вряд ли отстранит его от престола — верят ему басурмане, своим считают, отуреченным, только веру пока еще не сменившим. Ведь большую часть из прожитых 37 лет Дмитрий Константинович провел в Порте — в юности шесть лет в заложниках, и потом еще семнадцать лет. И за эти долгие годы не просто изучил турок, стал походить на них, и даже сочинил несколько музыкальных маршей, которыми даже янычары пользовались.

Нет, «своим» его считают в Диване, даже в Молдову отправили со всей семьей, не взяв старшего сына в аманаты, сиречь заложником — обыденное дело, что предостерегало правителей вассальных Порте земель от мятежей и восстаний, ведь никто не захочет первенцев губить. Ведь их лютой казни за измену отца предадут, и смерть на колу будет еще милосердием. Вот потому момент выпал удачный — султан царю Петру войну объявил, в которой и он, молдавский господарь, участвовать будет, только совсем не на той стороне, которую ему безжалостные и коварные турки определили…

— Посмотри, ваша светлость — не из нашего мира боярин… князь родовитый, твой потомок. Его сам господь нам послал!

— С чего ты так решил, Ион?

Кантемир был сильно озадачен словами гетмана, с которым дружил с детства. Род Некулче поддерживал его отца, потом брата, и сейчас его самого — на них можно было положиться — не предадут, как сделали бы многие «великие бояре». Но то, что он сейчас услышал, ум за разум заходил — невероятно, в сие поверить нельзя. Тут аргументы нужны серьезные, как из Аристотелевой логики следует. И они последовали, причем такие, что господарь на какое-то время потерял дар речи.

— То, что за лягушачью шкуру приняли, то форма воинская, из будущих времен, наших молдавских воинов! И флаг у них червленый, только бычьей головы нет. Но звезды есть — и на плечах одежи этой зеленой — аж по четыре россыпью, и на знаках. А теперь на эту парсуну посмотри — в кармане у него на груди нашел — великий живописец рисовал, необычайная парсуна. Посмотри сам, ваша светлость и убедишься!

Дрожащими пальцами Некулче протянул господарю небольшой листок из чрезвычайно твердой бумаги, хоть и тронутой водой, но сохранившей восхитительный рисунок. На нем был изображен спасенный из реки человек, в странной одежде, с необычным галстуком, отличным от тех, что носили сейчас европейские офицеры. С правого плеча свисали витые золотистые жгуты, точно такой же был на странной шапке с козырьком. К одежде с блестящими, видимо золотыми пуговицами, были прикреплены знаки, а также два креста и пара медалей — тут Дмитрий Константинович сообразил, что, по всей видимости, это какие-то награды. Ведь те же медали царь Петр своим солдатам и офицерам вручал, только эти крепились на цветных ленточках. Но главное было в другом — ниже шли белые буквы кириллицей, которые складывались во вполне понятную надпись, пусть и без некоторых буквиц, на русском языке — «гвардии капитан С. К. Кантемиров».

— Ох, — теперь задрожала рука у самого Дмитрия Константиновича, и он растерянно спросил первое, что пришло ему на ум:

— А почему Кантемиров, а не Кантемир⁈

— Так московиты издревле наши фамилии склоняли, ваша светлость, со времен Стефана Великого, когда грамотами обмениваться стали. Так и писали, только «ер» добавляли еще — а тут без него обошлись как-то.

— Ладно, пусть так, но почему ты взял, что он княжеского достоинства⁈ Я здесь прописанный титул не вижу, Ион!

— А ты парсуну сию переверни, и прочитай надпись — тогда собственным глазам поверишь. Да и похож ты на своего потомка, вернее, он на тебя — княжеская кровь завсегда сказывается!

Кантемир только закряхтел от сказанных слов — представить, что лежащий перед ним человек есть его потомок, в голове такое не укладывается. И Дмитрий Константинович перевернул чудесным образом и невероятными красками написанную парсуну — на белой бумаге расплывались размытые водой чернильные буквы, и он негромко их прочитал:

— Князю в подарок от Дюка, — взгляд споткнулся о расплывчатое черное пятно, скрывавшее несколько слов, и докончил, — твою дивизию…

— На год от Рождества Христова, посмотри княже, — на губах Ионы появилась торжествующая улыбка, и, взглянув, Кантемир ощутил, как похолодело в душе от четырех арабских цифр — 2023.

— Ох…

— Вот и мне также было, ваше светлость — глазам своим вначале не поверил, но как стал княжеские вещицы рассматривать, так все подтверждаться стало. Меня даже в жар бросило. Да ты сам посмотри — убедись воочию!

Кантемир взял в ладонь тяжелый знак, покрытый эмалью — в центре на белом фоне пламенела звезда, над ней красный молдавский флаг с золотистой надписью — «ГВАРДИЯ». Бросило в пот — господарь машинально вытер лоб, и взял в руки странный медальон на золотом браслете. И моментально понял, что это часы, на циферблате шли числа, имелись стрелки. Но с тыльной стороны шла вязью гравировка — «гвардии майору К. Ф. Кантемирову от зам. министра обороны СССР». В центре такими же буквами весьма странная надпись — « В день 70-летия СА и ВМФ». Год — «1988». И книжными буквицами по кругу — «противоударные» и «пылезащищенные».

— Это что — его отцу даровали?

— Скорее, так оно и есть, ваша светлость. Я столь искусной работы никогда не видел, хоть браслет золотой, но сами часы неслыханное богатство. И стрелки идут, что удивительно…

Действительно — тонкая стрелочка обежала круг, Дмитрий Константинович за ней внимательно смотрел. И перевернул часы — там был изображен герб — звезда между двух увитых лаврами бычьих рогов. Сердце заколотилось в груди как бешенное — все сомнения отпали. Несомненно, это была стилизация верхней части герба Молдавского княжества. И надпись прочиталась — «Командирские». Кантемир еще раз утер платком выступивший на лбу пот, хотя, возможно, это хату хорошо протопили — хозяева, зажиточные селяне, старались угодить господарю и гетману, как только могли.

— Ни разу имена такие